Я БЫЛ ПИТЕКАНТРОПОМ ИЗЯЩНОЙ СЛОВЕСНОСТИ

— Вадим, расскажите, пожалуйста, как Вы начали писать.
— Ну это был непритязательный юмористический бредок и лагерные заметки...

— Вы в лагере были?
— Да, в детском... лагере отдыха. Так вот, всякую фигню я писал вообще с незапамятных времен. Такие, знаете, записи на папирусе, наскальная живопись... Я был питекантропом изящной словесности. Потом вырос, стал писать уже что-то более осмысленное.

— Когда у Вас впервые случилось это?
— Это?.. Хм, летом, на природе, мне было пятнадцать...

— Да не это. Я имел в виду: когда Вы впервые написали серьезный рассказ?
— Ну вот об этом я и говорю. Потеря литературной невинности произошла у меня в июне девяносто седьмого, я был тогда у друга на даче. Мы переходили в то время в одинадцатый класс.

— Любопытно. А какую роль сыграл в этом Ваш друг? Наши читатели — нормальные, современные люди. Они поймут...
— Мой друг сыграл крайне важную роль — он создал обстановку напряженной душевной работы. «Scorpions» врубал на всю деревню. На кладбище ночью разок сходили. Как же без того? А писать начал так: сижу за столиком в саду, самозабвенно вгрызаюсь в бумагу, а в меня не менее самозабвенно вгрызаются комары — в общем, муки творчества.

— Да уж, нелегок труд писателя.. А что было потом?
— Потом я участвовал в издании четырех малотиражных газет и журналов. Был редактором, автором, корректором, заведующим отделом юмора... Самый яркий момент — плотно закрывшись в кабинке институтского туалета, втайне от администрации, расклеиваю рекламу нашей литературной газеты «Насквозь». Так впервые на собственном опыте я узнал об истинном месте высокой культуры в современном мире. Это разом избавило меня от иллюзий и снобизма.

— Но не от энтузиазма?
— Пыла было много. Редакционные собрания, которые главный редактор по-простому, по-свойски так называл «экспертными советами», проходили бурно и продуктивно. Бывало, соберется эдак человек десять, один прочтет какую-нибудь статью и говорит: «Зря тут автор многоточие поставил. Здесь точка должна быть. Как ты считаешь, Маша?» Тут подключается Маша, затем Ася, Боря, Катя... И все они полчаса спорят, точка должна быть в конце или многоточие. Вот из этой-то литературной кузницы я такой и вышел.

— А где Вы учились?
— Хоть по виду и не скажешь, но в школе я был отличником. Медаль даже получил — как корова-рекордистка. В этом-то и была проблема. Более-менее интересны мне были почти все предметы школьной программы. Потому я и не мог выбрать специальность. Думал о литературе, психологии, журналистике. В конце концов по совету папы поступил в МГЛУ.

— Почему выбрали именно этот вуз?
— Мы исходили из предпосылки, что знание иностранных языков востребовано в любые времена, в любой стране, при любом режиме. Что это нечто универсально полезное. В принципе я не жалею, что глубоко изучил английский и немецкий, получил крепкое, интересное гуманитарное образование. Хотя, может быть, на журфаке МГУ я был бы более органичен. Не знаю, учат ли там писать и можно ли этому вообще научиться, но связями человек обрастает, это точно. А случайные связи — вещь исключительно полезная.

— Учеба — это хорошо, а Вы работали где-нибудь?
— Работал в ежедневной электронной газете. Уже несколько лет перевожу и пишу для нее статьи о мировой политике, иногда о культуре. О культуре хорошо писать, когда ковыряешься в носу. Получается живо, интересно, а главное — доступно. А вот если писать под Шнитке, ничего не выйдет — читать никто не захочет. А если и захочет, то все равно ничего не поймет. Еще я в «Студенческом меридиане» печатался, в «Литературной газете»ѕ Это проза и верлибры.

— Так что же подвигло Вас на написание книги?
— Вот смотрю на Вас и диву даюсь. Редкий вы человек! Можно сказать, вымирающий вид. Белуга. Позвольте сфотографировать Вас для Красной книгиѕ

— ...?
— Большинство людей, узнав, что у меня вышла книга, первым делом спрашивают: «А сколько тебе за нее заплатили?» Одна девушка вообще пожелала мне «успехов в литературном бизнесе». А Вы: «Что подвигло?» Вам нет места в современном обществе, дорогой Арсений. Отвечу, однако, большинству. Если бы писал ради денег, я не написал ни строчки. Есть куча более легких и быстрых способов заработать деньги, чем писать небульварную литературу. За книгу, которую я писал без недели пять месяцев, мне заплатили около восемнадцати тысяч рублей. Правда, чуть ли не половина книги состояла из статей, напечатанных раньше.

— И Вы думаете, это правильно?
— С одной стороны, на Западе авторы действительно получают за свой труд в несколько десятков раз больше. От честно заработанных денег никто не откажется, в том числе и я. С другой стороны, ситуация, при которой писатель работает почти даром, выбрасывает из литературы и публицистики людей, которые пишут только или прежде всего ради денег. Заниматься бизнесом ради денег — нормально. Заниматься же только или в основном ради денег искусством или вопросами общества — все равно что любовь продавать. К тому же пока писал книгу, я продолжал работать, ездил отдыхать — и вообще, жил обычной жизнью.

— А как деньги зарабатывали?
— Как я уже говорил, у меня есть профессия — я знаю иностранные языки — ею и зарабатываю. Написание книг — это творческая самореализация, донесение до мира своих слов, раскрутка фамилии, если хотитеѕ Что угодно, но только не бизнес.

— Расскажите, пожалуйста, как Вы нашли издателя?
— Когда отправляешь рукопись в издательство по электронной почте, ответ чаще всего не приходит вообще. Как в колодец. Я действовал по-другому. В одном литклубе мне сказали, что одно ростовское издательство готово рассматривать рукописи авторов, у которых не вышло еще ни одной книги. Издательство — одно из крупнейших в России, потому и риск себе может позволить. Книги продают в Москве, в других городах России, в республиках СНГ, в Германии и даже в Израиле.

— И как Вы действовали?
—Я спросил их по электронной почте, интересна ли им в принципе книга на подобную тему. Они сказали, что интересна и попросили выслать развернутую аннотацию. Я написал. Получилось весьма радикально, но редактору понравилось. «Да, да, именно такое может пойти», — написал он мне.

— И книга пошла в печать?
— Не все так просто. Мнения редсовета разделились. Все признали, что задумка интересна, но многие просто боялись заказывать мне такую книгу. Реакция была такая: «Люди, я жить хочу!» Нужно отметить, что как раз тогда во всем мире бушевал карикатурный скандал. Люди опасались, что их банально убьют. А я почему-то не боялся. Не то чтобы я слишком смелыйѕ Может, слишком молодой?

— И чем закончилось обсуждение?
— Мнения редсовета разделись ровно пополам. Решающее слово в таких случаях остается за директором издательства. Он высказался против.

— Но как же тогда книга вышла?
— Я долго и отчаянно убеждал редактора, что тему книги можно расширить, акценты сменить, тон смягчить. Я сам даже решил, что нужно занять более взвешенную позицию. Я девушек так не уламывал, как его. И в конце концов убедил... Потом написал книгу, и она вышла тиражом 5000 экземпляров. Впрочем, многие даже в этой версии считают ее весьма жесткой.

— И жизнь наладилась?
— По договору с тем же издательством написал еще две книги: «Ключи к мировой политике» и «Барби, фаллос и смерть». Последняя — сборник эссе о современном мире, человеке, обществе, культуре, нравах, религии, эротике, жизни, смерти, любви... Скоро обе рукописи отправлю в издательство.

— С читателями общаетесь?
— В общем, да. Любой желающий может отправить отзывы на мою книгу по адресу vadia81 @mail.ru. Я открыт для любого позитивного общения, журналистского сотрудничества и новых знакомств.

Вернуться назад